[hagane-no-renkinjutsushi]

Название: Все бывает в первый раз
Автор: Хавок
Фандом: Fullmetal Alchemist
Жанр: Мелодрамма
Рейтинг: PG
Пейринг: Похоть/Шрам
Предупреждение: варнингов нет
Статус: завершен

Уже вечер. По-осеннемугрустный желто-красный закат. Холодный ветер гоняет посеревшую листву по мостовой. На опустевшей площади, на скамейке у опавшего клена сидит одинокая фигура. Голова женщины в темном платье устало опущена, ветер развивает ее длинные черные волосы. Ее глаза закрыты, разум гложет какая-то боль.
К ней уже подходили незнакомые прохожие, спрашивая о ее самочувствии, они интересовались, не нужна ли ей помощь? Да, черт подери, она нужна! Но, боже, как глупо думать, что ее может оказать первый попавшийся человек с улицы! Конечно, тех, кто решился подойти нельзя назвать такими уж первыми встречными – они определенно отличаются от тех, кто просто прошел мимо. И все же, ее душевные муки слишком далеки от этого мира, что бы кто-то среди этих людишек мог их понять. Да что там люди, ее не могли понять даже самые близкие к ней существа – гомункулы. Да и кто стал бы слушать? Уж явно не Гордыня или Лень – они были слишком заняты собой, не говоря уже о Зависти. Гнева Похоть вообще всерьез не воспринимала, считая его ребенком. Только Обжорство –самый близкий ей гомункул. Но что с него возьмешь? Сильная и по-детски глупая привязанность – все, что он мог ей дать. И давал… Но, увы, этого было мало. Потому Похоть и хотела вновь стать человеком. Что бы были те, кто ее понимает или хотя бы захочет понять… Это ощущение было давно забыто, оставалось только его послевкусье, звонко отдающееся в больном сознании.

«Что-то случилось?» Еще один особо переживающий за незнакомку мужчина подошел к мрачной леди.
«И что вы хотите услышать?» Оторвавшись от своих не слишком то приятных мыслей спросила женщина, открыв глаза, но не поднимая головы.
Мужчина хмыкнул и сел рядом. «Полагаю, что ответ на вопрос»
«Мм..» Протянула женщина, продолжая смотреть на темные камни мостовой.
«ЧТО-ТО случилось» Заключила она, сделав акцент на первом слове.
Еще одна усмешка. Ложь это раздражало. Из меланхоличного состояния она переходила в агрессивное, что было довольно чревато последствиями.
«Похоть…» Тихий мужской голос слился с мягким шуршанием осенней листвы.
«Что?» Женщина встрепенулась и, наконец, подняла голову. Рядом с ней сидел Шрам.
«Похоть, так ведь тебя теперь зовут? Скажи мне, что с тобой?» Так же тихо, как и в первый раз ее позвал мужчина со шрамом.
«Тебя это не должно волновать…» Голова снова опустилась, но Шрам, легко касаясь подбородка женщины, поднял ее голову, и стал внимательно вглядываться в темные глубокие глаза.
«Ноэль…» Как-то странно позвал он Похоть.
«Откуда?..» В глазах застыло изумление, и тут же погасло. «Не называй меня так. Это не мое имя, ты сам мне это говорил»
«Ты права, Ноэль уже нет в живых, это тебя и терзает, верно?» Ответа не последовало, но грустный взгляд Похоти говорил сам за себя. И имя прошлого отдавалось в голове гомункула, заглушая гудение машин, голоса идущей толпы, глухие завывания ветра. Внутреннее эхо повторялось, пронзая сознание насквозь, заставляя сердце колотиться с бешеной скоростью. Как давно никто не называл ее по имени.
«Ты не должна так расстраиваться. Ты такая, какая есть. И не важно что ты – не она. Она умерла, а ты живешь» Шрам нежно провел рукой по мягкой и бледной коже на щеке Похоти. Он уже забыл как это – ласкать кого-то. Последние годы его прикосновение несло только смерть и разрушение. Это было так непривычно – не причинять боли…
«Зачем ты делаешь это? Ты любил ее, не меня… Зачем ты сейчас меня дразнишь?»
«Дразню?» Мужчина наигранно удивился.
«Ты думаешь, что можешь сделать лучше, но ты ошибаешься…» Она положила свою руку на его ладонь и убрала от своего лица.
«Почему тогда ты не отпускаешь?»
«А?..» Похоть в который раз подняла глаза, полные тоски и непонимания на мужчину. Потом посмотрела на свою руку, продолжающую держать Шрама, и отпустила ее.
«Просто я никогда не дотрагивалась до человека… Я пронзала их ногтями, но это - другое» Голос дрожал.
«Все бывает в первый раз… Я, например, никогда не любил гомункул…»
Похоть хотела было что-то саказать, но Шрам приблизился и, дотронувшись до шеи Похоти, коснулся ее губ своими. Он думал, что сейчас Похоть оттолкнет его, и где-то в глубине себя лишь надеялся на то, что она не убьет его, оставив несколько сквозных ран в его теле. Но она не оттолкнула. А только положила свою руку ему на плечо и ответила глубоким поцелуем. Одна рука мужчины нежно гладила волосы, другая, крепко сжимала спинку скамейки. Он так боялся забыться и дотронуться до нее второй рукой.




Когда темнота полностью поглотила город, двое все еще продолжали сидеть на скамейке, прижавшись друг другу. Скоро, совсем скоро они поднимутся и уйдут в разные стороны, не оглядываясь. И потом будут вспоминать друг друга одинокими вечерами, глядя на звездное небо, как сейчас. Будут жалеть о том, что им не суждено быть вместе.
Он заберет с собой ее беспокойства, но подарит множество других. И она будет их бережно хранить, как напоминание о несбыточном счастье...